Стихи и рассказы взяты из книги «Детям о Родине», составленной Е.И. Михаленко и изданной Белорусской Православной Церковью в 2019 году.
***
Оглавление
- Там небеса и воды ясны!
- Ночь на Родине
- Край родной
- Земля родная
- Сказка о родном крае
- Неведомый рай
- Гвоздь из родного дома
- Моя маленькая родина
- Тихая улица посреди села…
- Летят журавли
- Взвейтесь, знамёна!
- На параде
- Милая сторонка
- Песенка муравья
- Свет родной Земли
***
Там небеса и воды ясны!
Там небеса и воды ясны!
Там песни птичек сладкогласны!
О Родина! Все дни твои прекрасны!
Где б ни был я, но всё с тобой
Душой.
Ты помнишь ли, как под горою,
Осеребряемый росою,
Белелся луч вечернею порою
И тишина слетала в лес
С небес?
Ты помнишь ли наш пруд спокойный,
И тень от ив в час полдня знойный,
И над водой от стада гул нестройный,
И в лоне вод, как сквозь стекло,
Село?
Там на заре пичужка пела;
Даль озарялась и светлела;
Туда, туда душа моя летела:
Казалось сердцу и очам ―
Всё там!..
Василий Жуковский
***
Ночь на Родине
Высокий дуб. Глубокая вода.
Спокойные кругом ложатся тени.
И тихо так, как будто никогда
Природа здесь не знала потрясений!
И тихо так, как будто никогда
Здесь крыши сёл не слыхивали грома!
Не встрепенётся ветер у пруда,
И на дворе не зашуршит солома,
И редок сонный коростеля крик…
Вернулся я, ― былое не вернётся!
Ну что же? Пусть хоть это остаётся,
Продлится пусть хотя бы этот миг,
Когда души не трогает беда,
И так спокойно двигаются тени,
И тихо так, как будто никогда
Уже не будет в жизни потрясений,
И всей душой, которую не жаль
Всю потопить в таинственном и милом,
Овладевает светлая печаль,
Как лунный свет овладевает миром.
Николай Рубцов
***
Край родной
Лесок весёлый, родные нивы,
Реки извивы, цветущий склон,
Холмы и сёла, простор привольный
И колокольный певучий звон.
С твоей улыбкой, с твоим дыханьем
Сливаюсь я.
Необозримый, Христом хранимый,
Мой край родимый,
Любовь моя.
Мария Пожарова
***
Земля родная
Земля, на которой мы родились, сладчайшая сердцам нашим Родина, ― и мы, на земле нашей рождённые, ― между нами связь неистребимая. Родину даже изгнанник не забудет и в самой благополучной чужбине. Родная земля, какая она ни есть, она ― моя. Она мила мне не потому, что хороша, а потому, что она ― моя, родная, особенная, единственная. И если она убога, темна, если жить в ней трудно, ― что ж! Это ― наше горе, наша тоска, но и тоска эта нам милее чужой радости, потому что в этой тоске ― зов к подвигу, к живому деланию, к преображению жизни.
Фёдор Сологуб
***
Сказка о родном крае
Калмыцкая народная сказка
Нет человеку ничего дороже места, где он родился, края, где он вырос, неба, под которым он жил. Да и не только человек ― звери и птицы, всё живое под солнцем тоскует по родной земле.
Давным-давно, когда калмыки жили ещё в Китае, привезли китайскому императору в подарок необыкновенную птицу. Она так пела, что солнце в высшей точке неба замедляло свой ход, заслушиваясь её песней.
Приказал император сделать для птицы золотую клетку, постелить ей пух молодого лебедя, кормить её из императорской кухни. Первого своего министра император назначил главным по уходу за птицей. Он сказал своему первому министру:
― Пусть птица здесь чувствует себя так хорошо, как нигде и никогда не чувствовала. И пусть она услаждает наш слух, жаждущий прекрасного.
Всё было сделано согласно приказу грозного повелителя.
Каждое утро император ждал пения птицы. Но она молчала. «Видимо, птице, привыкшей к вольному воздуху, душно во дворце», ― подумал император и велел вынести клетку в сад.
Сад императора был единственным в мире по красоте. Могучие деревья шелестели прозрачно-зелёными резными листьями, живительно благоухали редчайшие цветы, земля играла всеми своими красками. Но птица по-прежнему молчала. «Чего же теперь ей недостаёт? ― думал император. ― Разве ей плохо у меня? Отчего же она не поёт?»
Император пригласил всех своих мудрецов, чтобы выслушать их высокоучёные суждения. Одни говорили, что, может быть, птица заболела и лишилась голоса, другие ― что птица не та, третьи ― что, вероятно, она вообще не пела. Самый почтенный столетний мудрец предположил, что воздух, выдыхаемый людьми, угнетает птицу и поэтому она не поёт. Внимательно выслушав всех, император повелел вывезти клетку в девственный лес.
Однако и в лесу птица продолжала молчать. Крылья опущены до самого пола, из глаз катятся жемчужинки слёз.
Тогда император приказал привести пленного мудреца.
― Если ты нам дашь хороший совет и птица запоёт, получишь свободу, ― сказал ему император.
Неделю думал пленный мудрец и доложил:
― Возите птицу по стране… Может быть, запоёт.
Три года кочевал император с птицей по своим владениям. Наконец достигли они одного болотца. Вокруг него рос чахлый кустарник, а дальше простирались унылые жёлтые пески. Смрадные испарения поднимались из болот, роем летела назойливая мошкара. Повесили клетку на сухую ветвь саксаула. Поставили караульного, и все легли спать. Когда загорелась на небе ясная утренняя заря и багрянец её стал разливаться всё шире и шире, птица вдруг встрепенулась, расправила крылья, торопливо стала чистить клювом каждое пёрышко.
Заметив необычайное поведение птицы, караульный разбудил императора.
А когда вековечное светило показало свой алый гребень, птица стремительно взлетела, ударилась о золотые прутья клетки и упала на пол. Она грустно огляделась вокруг и тихо запела. Сто восемь песен печали пропела она, а когда начала песню радости, тысячи таких же птиц, как она, слетелись со всех сторон и подхватили её песню. Показалось людям, что это не птицы поют под струны лучей восходящего солнца, а поют их души, тоскующие по прекрасному.
― Вот откуда наша птица, это её родной край, ― задумчиво промолвил император и вспомнил свой несравненный Пекин, где он не был три года.
― Откройте дверцы клетки и выпустите птицу, ― повелел он.
И тогда запели все птицы тысячу песен хвалы родному краю, тысячу и одну песню хвалы свободе.
Вот что значит родная земля и свобода, ― петь можно лишь там, где ты обрёл жизнь.
***
Неведомый рай
Шведская народная сказка
Раз маленький Гаральд сидел на берегу океана и смотрел вдаль. Перед тем он прочитал описание чудных южных стран, в которых виноград широко раскидывает свои листья, апельсиновые и лимонные деревья блестят под лучами солнца, горы покрыты цветами, а небо тёмно-голубого цвета.
― Ах, если бы я мог полюбоваться этими чудными странами, ― прошептал Гаральд.
Вдруг он увидел, что по волнам океана движется что-то белое, приближаясь к берегу, и вскоре различил большого лебедя. Она подплыл и вышел на берег близ мальчика.
― По глазам твоим вижу, чего ты хочешь, ― сказал лебедь. ― Ты хочешь знать, откуда я приплыл.
― Да, да. Я тоскую по великолепным странам, лежащим там, на юге, ― воскликнул Гаральд и попросил лебедя унести его в эти дивные места.
― Я не туда держу путь, ― ответил лебедь, ― но, если хочешь, садись мне на спину, я покажу тебе рай, о котором я часто тосковал в миртовых рощах и пальмовых лесах.
― Да, я хотел бы посмотреть на него.
― Ну, летим.
Едва успел Гаральд усесться на спину лебедя, как большая птица высоко поднялась.
― Обними мою шею обеими руками и хорошенько смотри вокруг, я лечу низко, и ты можешь рассмотреть всё во время нашего путешествия.
Гаральд увидел большие равнины, покрытые полями с волнующимися хлебами, леса с густыми буками, великолепные замки, окружённые парками, полными цветов. Повсюду поднимались остроконечные крыши церквей. Там и сям на равнине виднелись сады и огороды. Картина скоро переменилась.
Начались горы. Лебедю пришлось подняться выше. У подножия утёсов шумели тёмные сосновые леса. В глубине долин извивались серебристые ручьи, которые местами расширялись в маленькие озёра, окружённые берёзами с бледной листвой.
― Что это за равнина? Она блестит, точно серебряная.
― Это озеро озёр, ― ответил лебедь.
В то время, как они неслись над водой, Гаральд слышал величавый шум волн, омывающих остров, покрытый дубами. Он видел опять громадные леса, чудные поля. Наконец, лебедь остановился на берегу озера, покрытого множеством мелких островков.
― Мы здесь проведём ночь, ― сказала птица. ― Но почему у тебя на глазах слёзы?
― Я плачу от радости, ― сказал Гаральд. ― Меня восхищает красота всего, что я видел сегодня. Я никогда даже не мечтал о таких дивных местах.
― Завтра утром ты увидишь мой рай.
Они отдохнули на ложе из мха, и ночью Гаральду снилось, что он бросит в стране роз и апельсинов, но, так же как лебедь, вздыхает о рае с озёрами, окружёнными берёзами. Проснулся он, когда солнце стояло высоко. Путешествие снова началось.
― Что это за странное место? ― спросил Гаральд, указывая на высокие чёрные горы, между которыми виднелись зияющие пропасти.
― Это дело рук человеческих. Вот уже много веков человек берёт отсюда, из глубины земли твёрдое железо и выковывает из него плуги, чтобы возделывать землю, оружие, чтобы защищать свою родину.
С этого места горы сделались ещё выше, леса ещё гуще. Большие реки шумели в глубине долины, дикие водопады прыгали со скалы на скалу, и вдруг на тёмно-синем горизонте засветилось что-то белое, похожее на небо.
― Что это? Не стая ли лебедей? ― спросил Гаральд.
― Нет, нет, это вершины высоких снежных гор.
Гаральд всё смотрел и смотрел, и его сердце билось от нежности к этому раю. Он поцеловал и приласкал лебедя, который принёс его в чудную страну. Время быстро шло, и Гаральд заметил, что они путешествуют уже давно.
― Скоро ли настанет ночь?
― Да ночь уже настала.
― Как так? Ведь солнце светит.
― В моём раю летние ночи светлы.
Наконец лебедь опустился на берег горного озера. Гаральд сел подле своего друга и сказал:
― Я хотел бы знать, как называется чудная страна, которую ты мне показал.
― Это твоя родина, моё дитя, это твоя Швеция. Я тоже родился здесь, и поэтому её долины и горы мне нравятся больше, чем богатые страны юга. Теперь ты видел все её красоты и должен полюбить её.
― О, да, да! ― вскрикнул Гаральд.
Он хотел прижать к сердцу всё, что окружало его, он рвал цветы, целовал их и принялся быстро бегать, счастливый тем, что научился любить родину.
***
Гвоздь из родного дома
Шведская сказка
Жил бедный крестьянин со своей женой. У них было трое сыновей: Матс, Петер и Свэнд. Однажды случилась засуха, и семье пришлось туго.
― У нас больше ртов, чем кусков хлеба, ― сказал отец. ― Придётся вам, сыночки, идти на заработки.
Мать заплакала.
― Матс и Петер уже взрослые, они справятся с работой, ― говорила она, ― а вот Свэнд, бедняга, пропадёт ― ему ведь всего одиннадцать лет. Смотри, какой он худенький, что он может заработать?
― Пусть идёт в пастухи, если ничего другого не найдёт! ― решил отец.
Но Свэнд сказал:
― Не безпокойся, мама, я постараюсь найти себе работу. Отпусти меня!
Наконец мать согласилась отпустить его. Стали браться собираться в путь. Старший сын, Матс, сказал:
― Возьму-ка я себе старую отцовскую куртку ― он ведь сидит дома, и она ему не нужна.
― А я возьму кастрюлю! ― сказал средний сын, Петер. ― Матушке все равно нечего в ней варить. Я её продам и до тех пор, пока не найду работы, буду жить на вырученные деньги.
Он достал с полки блестящую кастрюлю и надел её на голову, как шапку.
― А вот Свэнду ничего и не осталось! ― вздохнула мать.
Она очень любила младшего сына: он был всегда приветлив и ласков и в любой момент, чем мог, помогал матери.
― А я, мама, возьму на память о доме гвоздь, тот самый, на который я вешаю мою куртку, когда ложусь спать.
Свэнд выдернул гвоздь из стены, завернул его в тряпочку и положил в карман.
― Вот чудак! ― захохотали старшие браться. ― Тоже надумал: таскать с собой ржавый гвоздь. Что ты будешь с ним делать?
― Может быть, он и пригодится, почём знать? ― ответил мальчик. На душе у него было весело, словно он взял с собой не гвоздь, а кучу золота.
Мать со слезами смотрела вслед сыновьям, а Свжнд долго ещё махал ей шапкой. На перекрёстке старшие браться остановились:
― Мы с Петером пойдём вместе, а ты, Свэнд, со своим гвоздём не ходи за нами!
― Ну, так прощайте, милые братья! Счастливого вам пути! Надеюсь, скоро увидимся! ― сказал Свэнд и свернул на просёлочную дорогу.
Долго шёл он и вдруг увидел, что впереди на дороге кто-то копошится. Свэнд в страхе подумал: «Неужели медведь? Как спастись?» Но это был человек, возившийся у своей телеги.
― Слушай-ка, мальчуган, ― окликнул он Свэнда, ― поди помоги мне: у телеги свалилось колесо, и я не могу добраться до кузницы.
― У меня есть гвоздь, его можно заткнуть вместо чеки. Только я даю вам его взаймы: он мне дорог ― ведь гвоздь-то из моего родного дома.
Крестьянин расхохотался:
― Ну забавный ты, карапуз! Получишь обратно свой дорогой гвоздь, как только доедем до кузницы.
Крестьянин со Свэндом приладили колесо, вскочили на телегу и быстро поехали по дороге в кузницу.
Свэнд первый раз в жизни попал в кузницу, и ему всё там понравилось.
― Весело у вас тут! Мехи гудят, молот бьёт, прямо музыка какая-то! Хотел бы я быть кузнецом!
― Не смеши меня, малыш, ― сказал кузнец. ― Где тебе справиться с таким тяжёлым молотом! Это тебе не игрушка. А вот, если хочешь, можешь раздувать мехи, пока мой мальчишка не выздоровеет. Буду тебя кормить досыта да ещё дам несколько грошей за работу.
Так Свэнд остался у кузнеца. Гвоздь свой он получил от крестьянина обратно, выпрямил его и спрятал в карман. Кузнец скоро увидел, что Свэнд смышлёный мальчик, и стал учить его кое-чему из своего ремесла. Прошло немного времени, и Свэнд мог уже смастерить некоторые вещи своими руками.
Но через месяц сын кузнеца выздоровел, и кузнец уже не мог держать у себя Свэнда. Заплатил он ему за работу, и пошёл Свэнд дальше. Шёл он по дороге, напевал весёлую песню и скоро поравнялся с одиноким домиком у дороги. На пороге стоял маленький человек в очках. Это был портной. На шее у него висели на длинной тесёмке ножницы; в руке портной держал куртку и чистил её. Вдруг куртка выскользнула у него из рук и упала на мокрую от росы траву.
― Вы бы повесили куртку, хозяин, ― посоветовал Свэнд.
― Не учи меня, молокосос! ― сказал портной. ― Знаю без тебя, что мне делать.
Но Свэнд не обиделся на эти слова портного, а предложил:
― Я могу вам помочь, хозяин!
Он быстро достал из кармана гвоздь и вбил его в дверной косяк. Портной улыбнулся, повесил куртку и быстро вычистил её. Потом позвал Свэнда в дом и велел жене дать мальчику молока с хлебом. Свэнд с удовольствием поел ― ведь он был голоден, ― затем вежливо поблагодарил старушку. Хозяйке это очень понравилось.
― Возьми парнишку в ученье! ― сказала она.
― Я с удовольствием останусь у вас, ― отозвался Свэнд, ― хотя по ремеслу я кузнец.
Портной оглядел с ног до головы тощую фигурку Свэнда и громко расхохотался:
― Ну и славный кузнец! Не тебе, брат, поднимать тяжёлый молот. А вот умеешь ли ты шить?
― Я попробую, ― ответил Свэнд и уселся рядом с портным.
Так стал Свэнд работать у портного и научился шить. Но вскоре портной простудился и умер. Свэнд вытащил из двери свой заветный гвоздь, ласково попрощался с хозяйкой и снова отправился в путь. Скоро дошёл он до небольшого селения. В это время начиналась гроза: задул сильный ветер, ударила молния и загрохотал гром. Возле одного дома старушка спешила снять с верёвки выстиранное бельё. Вдруг верёвка сорвалась с гвоздя; старушка едва успела подхватить её.
― Проклятый гвоздь! ― ворчала стурушка. ― Он переломился пополам. Как бы не уронить бельё в грязь!
― Я помогу вам, бабушка, ― предложил Свэнд, достал свой гвоздь и мигом вбил его в стену. ― Давайте я привяжу верёвку, только вы потом отдайте мне мой гвоздь ― ведь это кусочек моего родного дома!
И Свэнд помог старушке быстро снять всё бельё и отнести в дом. В доме он увидел сапожника, подбивавшего подошву к башмаку. Свэнд остановился в дверях, любуясь ловкой работой сапожника.
― Я и кузнец, и портной, а вот шить башмаки не умею! ― сказал Свэнд.
― Не болтай ерунды! Какой ты кузнец или портной! Ты просто забавник! Но, если хочешь, я могу обучить тебя сапожному мастерству.
Так Свэнд остался от сапожника. Правда, спать ему пришлось на чердаке, но стояло жаркое лето и там было нехолодно.
Сапожник не знал, как нахвалиться ловким и трудолюбивым мальчиком. Скоро Свэнд мог не только чинить старые, но и шить новые башмаки. Тогда он взял заработанные у кузнеца и портного деньги, купил кожи и сшил для матери новые башмаки. Осенью Свэнд простился с хозяевами, получил от сапожника деньги за работу и отправился домой.
Путь Свэнда лежал через город. Когда он проходил мимо базара, то увидел у одного старика-торговца куртку ― это была куртка отца Свэнда, которую взял с собой старший брат, Матс. Значит, Матсу было плохо и он продал куртку, чтобы не голодатью Свэнд купил отцовскую куртку и пошёл дальше. Вдруг в одной лавке Свэнд увидел кастрюлю, ярко блестевшую на солнце. Он подошёл ближе и разглядел на ней круглую царапину. Эту царапину сделал когда-то сам Свэнд. Конечно, то была кастрюля матери. Свэнд очень обрадовался и купил её. Скоро Свэнд уже подходил к родной деревне.
В печь их дома горел огонь ― другого света не было. Отец с матерью сидели за столом, а рядом два оборванных паренька. Это были Матс и Петер.
― Бедные мои, ― говорила мать, ― настрадались вы! Терпели вы и голод, и нужду, а ничего не заработали.
― Ничего, мама, ― утешали её сыновья, ― весной пойдём на полевые работы…
Вдруг дверь распахнулась. На пороге стоял их братишка Свэнд.
― Добрый вечер, родные мои! Вот я и пришёл! ― весело воскликнул Свэнд. ― Вот тебе, папа, твоя куртка, а тебе, мама, твоя любимая кастрюля, да ещё новые башмаки, которые я сам сшил! А вот и заработанные деньги. Теперь я и кузнец, и портной, и сапожник ― и заработаю вам кучу денег! А вот и наш гвоздь! Это он помогал мне всегда.
И Свэнд вбил гвоздь на его прежнее место.
***
Моя маленькая родина
Нарисую на бумаге
Дом и речку, тополя,
А под ними три словечка:
Это ― Родина моя.
Елена Арсенина
***
***
Тихая улица посреди села,
Домик деревянный, рядом тополя.
Два куста сирени, вишня под окном…
Здесь провел я детство с матерью, отцом.
Бегал на рыбалку, по грибы ходил,
У костра ночного комаров кормил…
Часто вспоминаю я милые места,
Детство беззаботное, мать, сестру, отца.
Два куста сирени, вишню под окном
И друзей-товарищей в том селе родном.
Всё, что сердцу дорого ― бережно храню.
Маленькую Родину я помню.
И люблю.
Елена Арсенина
***
Летят журавли
Ни валко, ни шатко
(До боли знакомо)
Идём на посадку:
«Ну, вот мы и дома!»
Без пищи недели,
В грозу попадали ―
Летели, летели…
Конечно, устали.
Ни с чем не сравнится
Родное грездовье!…
На подвиг ваш, птицы,
Смотрю я с любовью!
Наталья Капустюк
***
Взвейтесь, знамёна!
Взвейтесь, знамёна, над праздничным
строем!
Вспыхни цветами, страна!
Головы выше, седые герои ―
Вами страна спасена!
Вы одолели железо и пламя,
Ливни, жару и пургу,
Насмерть стояли живыми щитами,
Не уступили врагу.
Вот и сегодня, парад принимая,
Знай, постаревший Солдат:
Праздник великий ― 9-е Мая
Будет и вечен, и свят!
Елена Раннева
***
На параде
Ликует, празднуя Победу,
Мой город в зареве цветном,
И на параде вместе с дедом
Мы, взявшись за руки, идём.
Дед помнит, как в лихие годы
За Родину он рвался в бой.
Как ради жизни и свободы
Погиб его земляк-герой.
Как жгли фашисты наши сёла,
Спалить хотели города…
А нынче дедушка весёлый ―
Минула страшная беда.
Мелькнула яркая звезда,
За ней другие засияли.
Я не забуду никогда,
Как наши деды воевали!
Елена Раннева
***
Милая сторонка
Разбросала осень
Листья вдоль тропинки.
Затерялось солнце
В серой лёгкой дымке.
Покраснели кисти
На рябине тонкой.
И не слышно песни
Соловьиной, звонкой.
Заиграл на скрипке
Ветер неумело.
Вороньё над лесом
Кружит оголтело.
Шла ведь за грибами ―
В стороне корзинка.
Милая сторонка,
Чудная картинка…
Елена Арсенина
***
Песенка муравья
Дорогá дорóга к дому,
Даже если далека.
Дайте парню удалому
Два хороших башмака!
Да ещё четыре славных,
Крепких, новых башмака!
Шесть ботинок шей, башмачник,
Толстых ниток не жалей.
Не турист я и не дачник ―
Шестиногий муравей!
Он домой идёт, смотрите,
Он так весело поёт,
Потому что дом родимый,
Дом родной трудягу ждёт!
Два хороших и четыре
Славных, крепких башмака ―
И дорога хоть немного,
Но становится легка!
Татьяна Дашкевич
***
Свет родной Земли
Мы в космические дали
Путь на карте пролагали,
Чтобы там, среди галактик,
Заблудиться не могли,
Чтоб на Марсе, на привале
Мы с тобою увидали,
Восхитились и сказали:
«Вот он, свет родной Земли!»
Наталья Капустюк
Детям о Родине / сост. Е. И. Михаленко. ― Минск: Белорусская Православная Церковь, 2019. ― 63 с.: ил.