Скромная церковь на скромной улице Монреаля будет центром нашего внимания осенью 2007 года – и вполне заслуженно. Собор св. Апп. Петра и Павла празднует столетний юбилей своего существования и 82-ую годовщину с момента переезда на улицу Шамплейн, на углу улицы Рене-Левек.
Для кого-то история Собора представляется в фактах и цифрах, но как одна из его старых прихожанок я могу поделиться многими воспоминаниями, которые охватывают три четверти времени существования прихода, и которые совпадают с моим детством, взрослением, и что, конечно, влияет на моё видение событий. Я счастлива добавить в историю прихода свои воспоминания и архивные материалы нашей семьи, а также друзей, которые были со мной на этом пути. Я не претендую на полное или даже последовательное повествование, а только даю обзор приходской жизни за несколько десятилетий, особенно малоизвестных тридцатых и сороковых годов – именно так, как прожила их я, для кого церковь все эти годы была духовным якорем. Ни в какой мере я не пытаюсь интерпретировать или описывать внутрицерковные аспекты в истории прихода, но представляю свои воспоминания.
Меня крестили в Соборе св. Апп. Петра и Павла в конце двадцатых годов, а потом здесь же я венчалась. Здесь крестились мои дети и внуки, здесь отпевали мои любимых людей – всё согласно неизменным церковным Таинствам.
Тогда в тридцатые годы, когда я еще была ребенком, церковь для меня была полна тайн – визуальных, слуховых и даже обонятельных. Здесь требовалось и большое терпение на длинные богослужения. В то время моя мама и две мои сестры добирались до церкви на трамвае больше часа от нашего дома в западном Монреале. В дороге меня часто укачивало и нам приходилось несколько раз останавливаться. Но когда мы добирались до церкви мы сразу же попадали в совершенно другой мир, отличный от нашей ежедневной жизни.
Вершиной церковной жизни были, конечно, Великий Пост и Пасха, которые навсегда остались моими самыми яркими воспоминаниями. Мои друзья из англоязычной общины, где мы жили, не имели подобного этому опыта религиозного переживания, опыта, который меня обогащал и, как я чувствовала, отличал меня от них. С течением времени я всё больше начинала ценить эти драгоценные дары Православия в виде приобщения святому месту и времени, духовной музыки и искусства – отличное от привычной жизни.
Наша церковь всегда была верной православным традициям благодаря верности прихожан и клира за всю столетнюю историю. Были и трудные и спокойные периоды жизни, которые я испытала вместе с приходом, но что бы ни происходило за эти годы приход не позволял мелким разногласиям заслонять высшие цели.
Много замечательных людей потрудилось для процветания прихода. Многих из них я знала лично, и многих буду упоминать здесь. Почти все прихожане приехали в Монреаль из России или Украины и представляют так называемые три потока эмиграции в ответ на политические события в России и Европе.
В тридцатые годы большинство прихожан были эмигранты с детьми, которые прибыли в Канаду в поисках лучшей жизни еще до 1920 года. Очень больших усилий стоило им обустроиться на новом месте. Отец моего друга, который прибыл сюда еще до Революции 1917 года, рассказывал, что он и его знакомые тогда могли опустить в церковную кружку по воскресеньям лишь несколько центов. Им надо было кормить и одевать детей, на которых они не получали никаких пособий, было трудно найти работу, особенно тем, кто не знал ни английского, ни французского языка. Члены семьи часто подолгу расставались – мужья приезжали сюда первыми в надежде заработать денег на переезд семьи. Именно эти люди впервые сформировали наш приход, им мы обязаны во многом за их твердость и терпении в несении финансовых тягот церкви многие годы. Их дети были моими сверстниками, и я от них знаю, как трудно приходилось их родителям, на какие жертвы они шли в те первые годы существования прихода.
Русская Революция 1917 года и последующая Гражданская война привела к новой волне эмиграции из России, как правило, через Европу или Китай многие эмигранты добирались до Канады. Численность прихожан выросла так, что в 1925 году церкви пришлось купить новое помещение у англиканского прихода чтобы вмещать всех желающих – это был настоящее свидетельство веры в будущее и решимость держаться традиции.
Мои родители приехали в Монреаль в 1925 году из России через Англию. Моя мама Екатерина Семеновна Лооз родилась в Архангельске на севере России. Когда она была девочкой, их город посетил отец Иоанн Кронштадский. Обращаясь к собравшейся пастве, отец Иоанн указал на мою маму, которой тогда было девять лет, и сказал: «Ты много сделаешь для Церкви». Эти слова оказались пророческими, а может быть, моя мама просто почувствовала, что её долг жить в соответствии с этим словами. И с 1925 года до самой своей смерти в 1978 году церковь была для нее самой большой ответственностью после семьи.
Благодаря её значительным организаторским качествам, помощи группы активных прихожанок, а также поддержки тогдашнего настоятеля отца Инны (Кибикова) в 1934 году было организовано Сестричество св. влкмч. Екатерины. Тогда ей было 39 лет, и последующие тридцать лет моя мама была его бессменным председателем.
Мой отец, по происхождению англичанин, бегло говорил по-русски, потому что пять лет прожил в России. Он полностью поддерживал всю мамину деятельность в приходе. Я помню, как моя мама готовила свои выступления на встречах сестер (количество сестер в какой-то момент достигло 100 женщин) и репетировала вслух дома, всегда начиная свои обращения со слов «Дорогие Сёстры». Думаю, что благодаря её строгому голосу и подготовке сёстры слушали её с должным уважением и признавали за ней авторитет.
Часто она возвращалась домой с собрания Сестричества и лежала на диване с мокрым полотенцем на голове, приняв валерьянку. Собрание комитета Сестричества ей было организовывать легче, потому что в них участвовала небольшая группа, ядро Сестричества: матушка Пиотровская, Т.С.Джейкоб, А.С.Митянина, Л.Л.Гетопан, как основной актив, а также иногда Д.Ю.Орлова, Е.Пименова, и мадам Демидович. Они планировали разные мероприятия – концерты, базары, ёлки, блины, кофе – для сбора средств для уплаты церковной ипотеки. Сестры носили яркие сарафаны для обслуживания традиционных обедов или концертов – так, как сейчас наряжаются наши хористы для концертов. Часто на концертах моя мама играла на очень стареньком пианино, а мадам Арчер пела народные песни особенным горловым пением, которое у всех вызывал ностальгию по старой Родине. Кроме сбора пожертвований сёстры оказывали друг другу поддержку в болезни и просто в трудные периоды жизни.
В год столетия памяти Пушкина – в 1937 году – в церкви были устроены праздничные торжества с выступлением разных талантливых прихожан. Затем этот праздник был повторен еще раз на 150-летие памяти поэта в 1987 году. Тогда в 1937 году профессор Бабкин прочитал лекцию о Пушкине, некоторые фрагменты из произведений Пушкина были театрализованы, также прозвучали оперные арии по произведениям Пушкина. Тогда об этом написали и в местных газетах: «Изумительной чистоты и красоты было пение кафедрального хора под управлением Н.И.Курского, и отдельных солистов. Графиня Лейхтенбергская была восхитительна в роли Лизы из «Пиковой дамы», а народная песенка из «Русалки» и её дуэты с Анной Арбузовой были тепло встречены слушателями. Господин Родомар и Георгий Юматов великолепно исполнили отрывки из «Пиковой дамы» и «Евгения Онегина».
Перед Второй Мировой войной Братство нашего прихода помогало прихожанам в годы депрессии и безработицы. Я не очень хорошо знала это общество, кроме того, что они принимали женщин, что, я думаю, было очень великодушным и что это общество готовило большой обед каждый год после Пасхи. Они также собирали деньги для церкви, а однажды пожертвовали храму прекрасные паникадила, которые мы видим и сегодня.
Я приведу здесь несколько отрывков из писем 30-х годов моей мамы к отцу, который проводил два-три месяца в Европе каждую зиму в связи со своим транспортным бизнесом. Они прекрасно показывают, насколько погружена была моя мама в жизнь прихода, а так же какие проблемы и события происходили в приходе в то время:
1932 — …Сегодня у меня важное собрание в церкви. Мы организуем День ребенка в России и поскольку я решила помочь нуждающимся детям в России, которых там около 20 тысяч, мне скорее всего придется очень многим заниматься. Меня единогласно выбрали председателем этого Дня и я волнуюсь как всё это получится. Ты ведь поможешь мне? Я хочу организовать детский концерт с участием прихожан. Будет очень много работы, но это того стоит.
1933 — 30 января. …В эту пятницу я была на лекции [в церкви] [профессора] Бабкина на тему «Жизнь и смерть». Лекция была очень интересной; конечно, основная была физиологическая точка зрения, я позже расскажу тебе об этом. Потом было чаепитие и танцы. В этот день я ушла рано и вернулась домой к полуночи.
1935 — 13 января. … Вчера был наш Новогодний бал, на который собралось много людей. Просто огромное множество людей, я никогда не видела столько людей в нашем зале. Просто невероятно! Я отвечала за сбор средств. А поскольку нашего [церковного казначея] Ивана Клементьевича [Пименова] не было, то мне пришлось оставаться до самого конца и собирать пожертвования. А закончился бал в четыре часа утра. Я ни с кем не танцевала, потому что была очень занята буфетом. [O.В.] Родомар отвез меня домой, а там я не сразу смогла открыть дверь. Было очень холодно, а у меня в руках сумка полная денег – около $200. Представляешь? Стою у дверей дома в пять утра, держа в руках сумку с такими деньгами! Звоню и звоню, но никто не отвечает. Потом начала стучать в окно кухни и наконец только Тоби услышал и начал громко лаять. .
1935 — 20 января. … Сегодня я в церковь не ходила, хотя надо было. Потому что еще не все приведено в порядок после бала. Все очень довольны результатом – $200 чистого дохода. Ты знаешь, Иван Климентьевич [Пименов] встретил Hallword, который пожертвовал ему $775. Поэтому финансовое состояние церкви определенно улучшается. На этой неделе Левен устраивает концерт в Огилви, который предоставил свой зал бесплатно. Будет выступать хор и квартет и Киса [Бабкин] будет танцевать.
1936 — 28 января. … У меня было очень сложное собрание в это воскресенье. Мне нужно было очень пламенно выступить [перед Сестричеством] и я сама себя удивила. Правда потом у меня было сердцебиение и я чувствовала невероятную усталость. Две сестры поспорили и мне пришлось вмешаться. Но в целом сестры были довольны моим выступлением, а я сама нет.
1937 — 18 января. … А вчера, в воскресенье, я была в церкви утром, потом у нас там был обед и то знаменитое собрание, которого я так боялась, еще когда ты был здесь. Собрание началось в час дня, а закончилось почти в шесть вечера. Было очень трудно, иногда просто страшно, даже полиция приезжала, которую попросили уйти. Они [прихожане] кричали и громко спорили. А в середине собрания господин X and господин Y и их сторонники ушли, им было невозможно уже оставаться. А когда те, кто спровоцировал скандал ушел, то стало легче и собрание продолжилось. Из 65 человек 12 покинули собрание, но оно оставалось легитимным и мы выбрали нового старосту и новый комитет. Я очень устала, у меня просто разваливалась голова. После собрания мы все пошли на ужин к семье Несвадьба. Там мы даже потанцевали и домой я вернулась в полночь.
Сразу не научишься как проводить демократические собрания по всем парламентским процедурам. Припоминаю, что когда я сама стала рядовым членом церкви, господин А.Б.Жарковский часто просто кричал «Тише!» и это срабатывало!
Вторая Мировая война, начавшаяся в 1939 году принесла много изменений в приходскую жизнь, которая отражала происходившее в стране – появление людей в военной форме, продуктовые карточки, сбор средств для стран, охваченных войной, включая и СССР, который был союзником, но в целом воспринимался как идеологический враг.
В 30-е и 40-е годы наш хор под руководством Н.И.Курского, а затем О.В.Родомара давал концерты для сбора пожертвований для церкви и на разные военные нужны, что позволило расширить связи с другими общинами города. Выступления нашего хора хвалили в местных газетах. Две мои сестры, Ирина и Нина участвовали в выступлениях хора в зале Тюдор в магазине Огилви, в залах протестантских церквей, и в Оттаве, где был сбор для России. Женщины-хористки носили красивые светло-голубые туники, как видно на фотографиях того периода. Мэри (Харрис) и Дженни (Карась) Бойчук, известные наши прихожанки, тоже были среди хористок, хотя тогда были подростками; и наша недавняя председатель Сестричества Ольга Ламбуцкая тоже пела в хоре долгие годы.
В одной вырезке из какой-то монреальской газеты того времени описывается выступление нашего хора в церкви св. ап. Иоанна в 1937 году: «Дисциплина хора поражает. Звучит именно хор. А не отдельные голоса. Господин Курский так владеет хором, что он отвечает ему одним дыханием. Само пение совершенно русское по манере и слушатели понимают насколько важен язык и культура для музыкального исполнения.»
Хочу отдельно сказать о следующем регенте хора – Олеге Владимировиче Родомаре, приемнике Курского. Он был не только регентом хора многие годы, но для меня он был просто сердцем и душой нашего прихода. Он обладал неиссякаемым энтузиазмом, глубоким знанием церковной истории – вообще он был для меня Борис Годунов, но с голосом тенора и огромным сердцем. Его интересовал каждый аспект жизни церкви, и местный и всей североамериканской.
Он был известен монреальской общине и как успешный бизнесмен – после войны он стал президентом Philips Industries в Торонто, а во время войны он работал в администрации по продовольственной помощи. В 1945 году его избрали офицером рыцарского ордена Британской империи за его труды в военный период. И его переезд в Торонто после войны стал просто огромной потерей для нашего прихода.
В военные годы (1939-1945) деятельность нашей общины была большей частью нацелена на военные нужды. И хотя на нашей канадской земле не было военных действий, но наши братья, сыновья и отцы воевали добровольцами в Европе. И в реке Сан Лоран появлялись иногда немецкие подводные лодки. Канада, которая оказалась неготовой к войне, нужно было срочно мобилизовать свои силы, чтобы стать успешным военным партнером для Альянса.
В эти непростые года наш приход продолжал свою деятельность: были приходская школа по субботам, сбор средств, под руководством А.Б.Жарковского росла библиотека; ежегодные банкеты; лекции разных известных прихожан, таких как профессор Б.А.Бабкин – физиолог, который когда-то работал с Павловым в Санкт-Петербурге, а теперь преподавал в Университете McGill.
Моего отца, который со времени посещения Севера России (1914-1919) работал в транспортной индустрии, пригласили стать представителем Canadian Shipping Board, в Вашингтоне для помощи военным кораблям союзников. И наша семья переехала в Вашингтон в начале 1942 года, где и оставалась до конца войны. Я там жила до 1948 года, чтобы закончить школу. Все это время моя мама оставалась председателем Сестричества заочно.
Конец войны принес Канаде и особенно Монреалю и нашему приходу новый поток перемещенных лиц из Европы, особенно из Восточной Европы. Некоторые прибыли из других православных юрисдикций в Европе и предпочли в них остаться и в Монреале. Эти эмигранты конца 40-х и 50-х годов значительно обогатили наш приход. Особенно повезло мне – потому что именно тогда в Монреаль прибыл мой будущий муж Андрей. Мы вместе ходили в церковный клуб, а спустя два года, в 1951 году нас повенчал тогдашний новый настоятель Олег Болдырев.
Отец Олег особенно много потрудился для привлечения новых прихожан и его энтузиазм был просто заразителен. Он умел организовывать и привлекать людей. Даже я, избегающая публичных выступлений, согласилась на его предложение прочитать лекцию «новым канадцам» по истории Канады на русском языке. А также он уговорил меня преподавать английский небольшой группе новоприбывших у меня дома. Многие из этих «новых канадцев» приехали сюда на годовой контракт и не получали никаких государственных пособий, и вообще им приходилось привыкать к непонятной им чужой жизни.
Многие из них был очень хорошо образованы и смогли привнести новый импульс в жизнь прихода. А ведь до этого количество наших прихожан сокращалось из-за интернациональных браков и сокращения притока новых эмигрантов.
В конце сороковых наша молодежь разговаривала большей частью на английском языке и поэтому они были заинтересованы общаться с Северо-Американской группой, которая называлась Federated Russian Orthodox Clubs of America (Федерация Русский Православных Клубов Америки), также известная как F.R.O.C. или даже просто Клуб «Р». Мы работали с этой группой четыре или пять лет в количестве 25 наших членов, включая Чарльза и Веру Ольшевских и четыре человека из семьи Бойчук. Один раз в Монреале провели даже собрание северной части штата Нью-Йорк. Цель этого сотрудничества была поддерживать живую православную веру в наших сверстниках и соотечественниках и делиться нашим опытом на английском языке. И эта деятельность была свернута только тогда, когда мы почувствовали, что новоприбывшие не нуждаются в этой организации. Нашей лептой была покупка крестильной чаши из остатков фонда. Новая молодежь интересовалась скаутской организацией, которую вел отец Болдырев. Другие, и новые и старые прихожане посещали танцевальные уроки, которые давала известная балерина Людмила Ширяева. Её компания затем стала Les Grands Ballets Canadiens, которая существует и по сей день.
Среди новоприбывших в 50е годы есть и наши сегодняшние прихожане – это Кошиц Марина (Карташова) и её сестра Елена (Лебедева), Виноградовы, Каминские, Могилянские, Войновские-Кригеры, Сливицкие, Левчуки, Феохари, Холмские, Рюмины, Миклачевские, Грибовские, Климовы (один брат был музыкантом, другой художником, который подарил нашему храму иконы и картины, которые и сейчас находятся в церковном зале), и Георгий Кучугура (теперешний староста) – это только самое основное ядро нашей приходской жизни. Но всегда среди нас были наши старейшие верные прихожане – Хомич, наш бессменный многолетний чтец, которые и сам подготовил целое поколение псаломщиков, иногда давая уроки прямо по телефону.
Некоторые наши прихожане и прихожане Свято-Николаевского собора создали организацию, чтобы помочь перемещенным лицам, проживавшим в лагерях беженцев в Европе – они предлагали деньги на переезд в Канаду и оказывали помощь по обустройству. В 1948 году по инициативе графини Екатерин Лейхтенбергской, было организовано в Монреале отделение Толстовского Фонда в Нью-Йорке – Canadian Tolstoy Foundation Inc. Помню как приезжала сюда Александра Толстая, дочь Льва Толстого. Это была высокая женщина с выразительной внешностью и твердым характером. Встреча с ней проходила в нашем доме, так как мои родители занимались созданием этого отделения, мой отец был избран его первым председателем, и графиня – первым президентом. Несколько членов монреальской англоязычной общины были приглашены в правление. От Квебека мы получили грант в $25,000. На первом собрании присутствовали граф и графиня Лейхтенбергские, А.Б.Жарковский, князь С.Г.Трубецкой, А.П.Апраксин, Б.А. Хескет, О.В. Родомар, мои родители и несколько членов из англоязычной общины. Факт включения англоязычных членов говорит о том, что русские тогда были ближе к англофонной общине, чем теперь. Это было до «Тихой революции» 70х годов, когда французский стал официальным языком Квебека, и выбор школ для новоприбывших иммигрантов ограничился французскими школами.
В 1953 году Комитет решил, что потребностям новоприбывших лучше всего сможет отвечать местная организация и было решено заменить Фонд Толстого на организацию Canadian Russian Orthodox Foundation Inc. (Русский православный фонд Канады), или сокращенно C.R.O.F.I.
В начале было тот же состав правления. Цель оставалась неизменной – поддерживать новоприбывших беспроцентными кредитами для обучения или основных бытовых нужд. Со временем все кредиты были полностью выплачены – это было потрясающим фактом для русской общины!
Дальше возникла потребность организовывать летние каникулы для детей пока их родители работают. C.R.O.F.I. помогла создать детский лагерь – сначала в Val David, затем через пару лет в Роудоне на земле, которую специально купили мои родители. И Роудон стал местом постоянного размещения детского лагеря на последующие 16 лет. Родители платили за лагерь в зависимости от своих возможностей. До 45 детей проводили две-шесть недель в атмосфере русского языка и возвращались домой с багажом приятных воспоминаний – вечерний костер, купание в озере, прогулки к водопадам Darwin, песни и молитвы на русском языке. Дети постарше совершали походы в часовню св. Серафима, тогда только построенную в Роудоне. Директором лагеря была Елена Адамовна Юскевич, мать А.А. Каминского. Елена Адамовна получила свое педагогическое образование еще в Смольном институте в С.-Петербурге. Отец Олег Болдырев поддерживал лагерь и все его пять сыновей тоже посещали его. Моя собственная семья из трех сыновей каждый год были в детском лагере, и я с родителями жила в нашем доме на территории лагеря.
По моим архивам, всего the Canadian Russian Orthodox Foundation вместе с Фондом Толстого выдали кредитов на сумму больше $127,000 для образования, переезда и медпомощи 442 иммигрантам, а также субсидий на сумму больше $20,000. Также фонд получил в дополнение в правительственным грантам в $25,000 еще и $14,800 пожертвований и около $2,000 членских взносов. Это настоящий пример того, чего может добиться община.
В 50-е отец Олег построил в Роудоне часовню на собственном участке. Позже она переехала на новую площадку, приобретенную в 1961 году моими родителями для создания русского православного кладбища в Роудоне под патронатом Собора. И много лет подряд с тех пор на каждый престольный праздник часовни из Монреаля приезжают целые автобусы паломников. В 2006 году, в год 50-летия Роудоновской часовни, огромное количество клира и прихожан отовсюду прибыли в Роудон для совместного богослужения и трапезы. В таких случаях мы и раньше выставляли столы во двор, и помню, как над ними кружили пчелы.
В Монреале наш приход расширился в 50-60-е гг. и появились новые нужды и потребности. Пробовали установить скамейки, но затем отказались от этой идеи. Оригинальный иконостас был заменен на тот, который вы видите сейчас – на более традиционный и художественный. Это было очень интересное время – лекции выдающихся людей, таких как священник Александр Шмеман из Нью-Йорка; небольшие театральные представления; набирал силу наш хор под управлением А.А. Каминского, потому что присоединялись новые молодые голоса.
Самый счастливым событием для нашего прихода был приезд Архиепископа Сильвестра в 1963 году. Во время его настоятельства приход жил в мире и стабильности. В нем все вызывало уважение. Поначалу он казался застенчивым и сдержанным, но все чувствовали внутреннюю силу. Он мотивировал своим примером, а не принуждением. Поскольку моя мама играла такую активную роль в приходе, Владыка стал вскоре другом нашей семьи, и был частым нашим гостем в городе и в Роудоне. И я часто слышала его интересные рассказы с его неповторимым чувством юмора. Владыка никогда не говорил в своих проповедях или просто в разговорах, что вот, мол, надо сделать так и так, что просто удивительно, учитывая его статус. Напротив, он мягко, но с большим достоинством служил и проповедовал и выполнял все обязанности по управлению церковью. Он увлекал примером. Владыка обожал детей и молодежь, а своих алтарников угощал раз в год пиццей. Он много внимания уделял празднованию Рождества, сам украшал елку в зале, и покупал подарки прихожанам. По возможности стали помогать и прихожане.
Владыка очень интересовался духовными проблемами в СССР и он переписывался с разными священниками оттуда и посылал им религиозные книги. Эта привело к расширению зоны деятельности благотворительного фонда Иоанна Кронштадского, которая призывала прихожан к посильному участию. Мы часто встречались с Владыкой после служб чтобы обсудить текущие дела фонда и планы на будущее.
Когда стало возможным посылать в СССР посылки, мы стали отправлять продукты и вещи, не только книги, и прихожане помогали с упаковкой. Две прихожанки, Людмила Кручинина и Наталия Илезко, практически вдвоем собрали, упаковали и подготовили к отправке тонны игрушек и одежды в Россию. Они были отправлены через Аэрофлот и с помощью Владимира Сливицкого, вице-президента Air Canada, одного из наших известных прихожан. Затем вместо вещей мы стали посылать деньги по запросу получателей.
Затем Владыка покинул свой пост по состоянию здоровья и поселился в Роудоне, где он и отошел ко Господу в 2000 году. Силами Марины Карташовой Фонд продолжал свою работу и сейчас понемногу переходит под управление Галины Микуцкой-Томберг, одной из наших новоприбывших из России. Деньги нуждающимся и сиротам отправляются в Россию дважды в год.
В 70е годы группа небольшая группа англофонных прихожан вместе с отцом Иоанном Ткачуком начали проводить англоязычные службы в нашем Соборе. Однако это не встретило большого понимания со стороны основной части прихожан и Владыка Сильвестр благословил их начать свою миссию. Это произошло вскоре после Северо-Американского Собора, который проходил в Монреале в 1977 году. На этом Соборе был избран новый митрополит и англоговорящие прихожане сыграли важную роль в проведение этого Собора и праздновании. И тогда образовался новый английский приход в честь Знамения Пресвятой Богородицы, который в 2003 году отметил свой 25-летний юбилей с отцом Иоанном Ткачуком. Это была потеря для нашего прихода, но определенно приобретение для английской православной службы в городе.
1975 принес нам потрясающую встречу, которая привела в волнение всех прихожан – нас посетил Александр Солженицын, которого выслали из СССР, и он приехал в Монреаль навестить Владыку Сильвестра, своего друга по переписке. Писатель молился с нами на ночной пасхальной службе, а прихожане поднимались на цыпочки, чтобы увидеть его хотя бы мельком. Во время пасхального разговления в церковном зале моя мама сидела рядом с писателем. Позже она призналась, что его не просто было разговорить – настолько он казался значительным! Солженицын хотел остаться в Канаде, рассматривал этот вариант, но в США у него было больше возможностей работать с архивными источниками, как например Библиотека Конгресса в Вашингтоне, поэтому в конце концов он поселился в Вермонте, в городе Кевендиш.
Сестричество продолжило свою работу и при новых председателях, когда моя мама оставила свои обязанности в 70е годы. Сначала Сестричество возглавила мадам Тимашева, потом Зинаида Мельник и затем – Ольга Ламбуцкая, давняя наша прихожанка. После её ухода была выбрана Камиль Грибовская. Большое значение уделяется приему новых сестер из числа новоприбывших чтобы приспособиться к растущим нуждам прихода.
Болезнь Владыки в 90е совпала с большим историческим событием, которое затронул и весь мир и наш приход – это конечно распад СССР. Началась третья волна эмиграции в Канаду, и наш приход пополнился новыми людьми, которые обогатили и укрепили нашу русскую культуру и язык.
Будущее прихода постепенно переходит в новые молодые руки. Впервые наш новый настоятель, отец Анатолий Мельник и регент хора Елена Ильвахина прибыли прямо из России и Украины, а не из внутренней диаспоры. И мы желаем им успеха в нашем приходе!
Сто лет преданности сотен наших прихожан, сто лет хранения традиций, сто лет прихода, объединенного общей культурой и – самое важное – духовными поисками! Когда в эти дни празднования мы входим в двери нашего любимого Собора св. Апп. Петра и Павла мы должны вспоминать с благодарностью тех, кто построил наш приход, священников, которые сохраняли и скрепляли его все эти годы. И вместе с тем давайте откроем наши сердца и устремления новым временам – чтобы наш приход также играл важную роль духовного дома, который будет продолжать объединять вместе наших прихожан на многая лета!
***
Читайте также рассказ В. Герлаха “Там Русью пахнет…” в газете Новое Русское Слово о поездке в Роудон и Е.С. Лооз